Заметь, бледнолицая веслоносица, о себе Пернатый не сказал ни слова.Алиса Деева писал(а):а я-то думала мудрый вождь могиканин. Пернатый Змей разачаровл бледнолицую девушку с весломПернатый Змей писал(а):
Привычка говорить от третьего лица? Умный и хитрый шайен никогда не якает, дабы не становиться видимым для духов.
- Пернатый Змей
- Вождь
- Сообщения: 5132
- Зарегистрирован: 13 июн 2006, 13:53
- Откуда: из небесного каноэ
______________________________
"На склонах поэтических парнасов
белеют кости загнанных пегасов"©
"На склонах поэтических парнасов
белеют кости загнанных пегасов"©
На одну тему было два варианта. Вариант Алисы был позже варианта ПОХИ. Поэтому нужно продолжать более ранний, т.е. ПОХИН.............................................
............................................
Итак, дух поэта, родного Серёжи
Вознёсся и был ему тёплый приём.
Сначала огреб он от Князя по роже,
И весь обрыдался, на пару с Вождем
Ведь правда обидно! В размере ли дело?
Нас, гениев, сложно порою понять...
Когда в непривычное к этому тело
Лопату суют по саму рукоять.
Да, есть ещё бабы в российских селеньях,
Их только на кухню поэта пусти
Налепят пельменей, наварят варенья,
И сладостей разных притащат в горсти
Овса не забудут подбросить Пегасу,
Вот с Музою только не могут дружить,
Когда раскаленную чертом кирасу
На голое тело надеть предложить.
Вареней с пельменями нет в преисподней
Тут лишь сковородки, котлы и огонь
............................................
Итак, дух поэта, родного Серёжи
Вознёсся и был ему тёплый приём.
Сначала огреб он от Князя по роже,
И весь обрыдался, на пару с Вождем
Ведь правда обидно! В размере ли дело?
Нас, гениев, сложно порою понять...
Когда в непривычное к этому тело
Лопату суют по саму рукоять.
Да, есть ещё бабы в российских селеньях,
Их только на кухню поэта пусти
Налепят пельменей, наварят варенья,
И сладостей разных притащат в горсти
Овса не забудут подбросить Пегасу,
Вот с Музою только не могут дружить,
Когда раскаленную чертом кирасу
На голое тело надеть предложить.
Вареней с пельменями нет в преисподней
Тут лишь сковородки, котлы и огонь
иди
-
- Мадам
- Сообщения: 1118
- Зарегистрирован: 08 июн 2006, 13:33
- Откуда: Москва
- Контактная информация:
Итак, дух поэта, родного Серёжи
Вознёсся и был ему тёплый приём.
Сначала огреб он от Князя по роже,
И весь обрыдался, на пару с Вождем
Ведь правда обидно! В размере ли дело?
Нас, гениев, сложно порою понять...
Когда в непривычное к этому тело
Лопату суют по саму рукоять.
Да, есть ещё бабы в российских селеньях,
Их только на кухню поэта пусти
Налепят пельменей, наварят варенья,
И сладостей разных притащат в горсти
Овса не забудут подбросить Пегасу,
Вот с Музою только не могут дружить,
Когда раскаленную чертом кирасу
На голое тело надеть предложить.
Вареней с пельменями нет в преисподней
Тут лишь сковородки, котлы и огонь,
Тут грешницы служат в прозрачном исподнем,
А с ними Пегас -- поэтический конь.
"Так вот где тусуются мужнины музы!" --
Поймёт наконец-то Сергея жена.
Вознёсся и был ему тёплый приём.
Сначала огреб он от Князя по роже,
И весь обрыдался, на пару с Вождем
Ведь правда обидно! В размере ли дело?
Нас, гениев, сложно порою понять...
Когда в непривычное к этому тело
Лопату суют по саму рукоять.
Да, есть ещё бабы в российских селеньях,
Их только на кухню поэта пусти
Налепят пельменей, наварят варенья,
И сладостей разных притащат в горсти
Овса не забудут подбросить Пегасу,
Вот с Музою только не могут дружить,
Когда раскаленную чертом кирасу
На голое тело надеть предложить.
Вареней с пельменями нет в преисподней
Тут лишь сковородки, котлы и огонь,
Тут грешницы служат в прозрачном исподнем,
А с ними Пегас -- поэтический конь.
"Так вот где тусуются мужнины музы!" --
Поймёт наконец-то Сергея жена.
Я поэт, зовусь я ПОХА,
От меня вам будет плохо.
От меня вам будет плохо.
- Алиса Деева
- Девушка с веслом
- Сообщения: 2647
- Зарегистрирован: 13 июн 2006, 14:00
- Контактная информация:
Итак, дух поэта, родного Серёжи
Вознёсся и был ему тёплый приём.
Сначала огреб он от Князя по роже,
И весь обрыдался, на пару с Вождем
Ведь правда обидно! В размере ли дело?
Нас, гениев, сложно порою понять...
Когда в непривычное к этому тело
Лопату суют по саму рукоять.
Да, есть ещё бабы в российских селеньях,
Их только на кухню поэта пусти
Налепят пельменей, наварят варенья,
И сладостей разных притащат в горсти
Овса не забудут подбросить Пегасу,
Вот с Музою только не могут дружить,
Когда раскаленную чертом кирасу
На голое тело надеть предложить.
Вареней с пельменями нет в преисподней
Тут лишь сковородки, котлы и огонь,
Тут грешницы служат в прозрачном исподнем,
А с ними Пегас -- поэтический конь.
"Так вот где тусуются мужнины музы!" --
Поймёт наконец-то Сергея жена
И лежет ей на дУшу тягостным грузом
В убийстве любимого мужа вина.
Да. Он был поэтом, но разве последним?
Ведь их развелось, как бродячих собак
Вознёсся и был ему тёплый приём.
Сначала огреб он от Князя по роже,
И весь обрыдался, на пару с Вождем
Ведь правда обидно! В размере ли дело?
Нас, гениев, сложно порою понять...
Когда в непривычное к этому тело
Лопату суют по саму рукоять.
Да, есть ещё бабы в российских селеньях,
Их только на кухню поэта пусти
Налепят пельменей, наварят варенья,
И сладостей разных притащат в горсти
Овса не забудут подбросить Пегасу,
Вот с Музою только не могут дружить,
Когда раскаленную чертом кирасу
На голое тело надеть предложить.
Вареней с пельменями нет в преисподней
Тут лишь сковородки, котлы и огонь,
Тут грешницы служат в прозрачном исподнем,
А с ними Пегас -- поэтический конь.
"Так вот где тусуются мужнины музы!" --
Поймёт наконец-то Сергея жена
И лежет ей на дУшу тягостным грузом
В убийстве любимого мужа вина.
Да. Он был поэтом, но разве последним?
Ведь их развелось, как бродячих собак
[url=http://humourist.ru/]Алиса Деева[/url]
-
- Мадам
- Сообщения: 1118
- Зарегистрирован: 08 июн 2006, 13:33
- Откуда: Москва
- Контактная информация:
Итак, дух поэта, родного Серёжи
Вознёсся и был ему тёплый приём.
Сначала огреб он от Князя по роже,
И весь обрыдался, на пару с Вождем
Ведь правда обидно! В размере ли дело?
Нас, гениев, сложно порою понять...
Когда в непривычное к этому тело
Лопату суют по саму рукоять.
Да, есть ещё бабы в российских селеньях,
Их только на кухню поэта пусти
Налепят пельменей, наварят варенья,
И сладостей разных притащат в горсти
Овса не забудут подбросить Пегасу,
Вот с Музою только не могут дружить,
Когда раскаленную чертом кирасу
На голое тело надеть предложить.
Вареней с пельменями нет в преисподней
Тут лишь сковородки, котлы и огонь,
Тут грешницы служат в прозрачном исподнем,
А с ними Пегас -- поэтический конь.
"Так вот где тусуются мужнины музы!" --
Поймёт наконец-то Сергея жена
И лежет ей на дУшу тягостным грузом
В убийстве любимого мужа вина.
Да. Он был поэтом, но разве последним?
Ведь их развелось, как бродячих собак!
Вон, в храме искусства толпятся в передней,
Не могут протиснуться в залу никак.
Торчат возбуждённые члены союза
И спорят, кто выше из них написал
Вознёсся и был ему тёплый приём.
Сначала огреб он от Князя по роже,
И весь обрыдался, на пару с Вождем
Ведь правда обидно! В размере ли дело?
Нас, гениев, сложно порою понять...
Когда в непривычное к этому тело
Лопату суют по саму рукоять.
Да, есть ещё бабы в российских селеньях,
Их только на кухню поэта пусти
Налепят пельменей, наварят варенья,
И сладостей разных притащат в горсти
Овса не забудут подбросить Пегасу,
Вот с Музою только не могут дружить,
Когда раскаленную чертом кирасу
На голое тело надеть предложить.
Вареней с пельменями нет в преисподней
Тут лишь сковородки, котлы и огонь,
Тут грешницы служат в прозрачном исподнем,
А с ними Пегас -- поэтический конь.
"Так вот где тусуются мужнины музы!" --
Поймёт наконец-то Сергея жена
И лежет ей на дУшу тягостным грузом
В убийстве любимого мужа вина.
Да. Он был поэтом, но разве последним?
Ведь их развелось, как бродячих собак!
Вон, в храме искусства толпятся в передней,
Не могут протиснуться в залу никак.
Торчат возбуждённые члены союза
И спорят, кто выше из них написал
Я поэт, зовусь я ПОХА,
От меня вам будет плохо.
От меня вам будет плохо.
- Алиса Деева
- Девушка с веслом
- Сообщения: 2647
- Зарегистрирован: 13 июн 2006, 14:00
- Контактная информация:
Итак, дух поэта, родного Серёжи
Вознёсся и был ему тёплый приём.
Сначала огреб он от Князя по роже,
И весь обрыдался, на пару с Вождем
Ведь правда обидно! В размере ли дело?
Нас, гениев, сложно порою понять...
Когда в непривычное к этому тело
Лопату суют по саму рукоять.
Да, есть ещё бабы в российских селеньях,
Их только на кухню поэта пусти
Налепят пельменей, наварят варенья,
И сладостей разных притащат в горсти
Овса не забудут подбросить Пегасу,
Вот с Музою только не могут дружить,
Когда раскаленную чертом кирасу
На голое тело надеть предложить.
Вареней с пельменями нет в преисподней
Тут лишь сковородки, котлы и огонь,
Тут грешницы служат в прозрачном исподнем,
А с ними Пегас -- поэтический конь.
"Так вот где тусуются мужнины музы!" --
Поймёт наконец-то Сергея жена
И лежет ей на дУшу тягостным грузом
В убийстве любимого мужа вина.
Да. Он был поэтом, но разве последним?
Ведь их развелось, как бродячих собак!
Вон, в храме искусства толпятся в передней,
Не могут протиснуться в залу никак.
Торчат возбуждённые члены союза
И спорят, кто выше из них написал
А рядом стоит одинокая Муза
И ждёт их вниманья четыре часа
Но где там! Поэты спешат за салатом,
За водкой халявной поэты спешат
Вознёсся и был ему тёплый приём.
Сначала огреб он от Князя по роже,
И весь обрыдался, на пару с Вождем
Ведь правда обидно! В размере ли дело?
Нас, гениев, сложно порою понять...
Когда в непривычное к этому тело
Лопату суют по саму рукоять.
Да, есть ещё бабы в российских селеньях,
Их только на кухню поэта пусти
Налепят пельменей, наварят варенья,
И сладостей разных притащат в горсти
Овса не забудут подбросить Пегасу,
Вот с Музою только не могут дружить,
Когда раскаленную чертом кирасу
На голое тело надеть предложить.
Вареней с пельменями нет в преисподней
Тут лишь сковородки, котлы и огонь,
Тут грешницы служат в прозрачном исподнем,
А с ними Пегас -- поэтический конь.
"Так вот где тусуются мужнины музы!" --
Поймёт наконец-то Сергея жена
И лежет ей на дУшу тягостным грузом
В убийстве любимого мужа вина.
Да. Он был поэтом, но разве последним?
Ведь их развелось, как бродячих собак!
Вон, в храме искусства толпятся в передней,
Не могут протиснуться в залу никак.
Торчат возбуждённые члены союза
И спорят, кто выше из них написал
А рядом стоит одинокая Муза
И ждёт их вниманья четыре часа
Но где там! Поэты спешат за салатом,
За водкой халявной поэты спешат
[url=http://humourist.ru/]Алиса Деева[/url]
- Алиса Деева
- Девушка с веслом
- Сообщения: 2647
- Зарегистрирован: 13 июн 2006, 14:00
- Контактная информация:
Хвостик, а почём знать, когда страница кончится? И вообще, кошкам и инвалидам умственного труда вход в инет надо бесплатно обеспечивать.Хвостик писал(а):Реплика.
Господа, желательно копировать весь текст один раз, при переходе на новую страницу. Будем экономить свой трафик и место на сервере.
_______________________
а я иду себе, иду и никого не шлю в...
-
- Мадам
- Сообщения: 1118
- Зарегистрирован: 08 июн 2006, 13:33
- Откуда: Москва
- Контактная информация:
ХВОСТИК, мне обещали буквально неограниченное место на сервере. Могу я хоть раз в жизни понаглеть? А трафика там на одну сотую копейки.Хвостик писал(а):Реплика.
Господа, желательно копировать весь текст один раз, при переходе на новую страницу. Будем экономить свой трафик и место на сервере.
Я поэт, зовусь я ПОХА,
От меня вам будет плохо.
От меня вам будет плохо.
-
- Мадам
- Сообщения: 1118
- Зарегистрирован: 08 июн 2006, 13:33
- Откуда: Москва
- Контактная информация:
Итак, дух поэта, родного Серёжи
Вознёсся и был ему тёплый приём.
Сначала огреб он от Князя по роже,
И весь обрыдался, на пару с Вождем
Ведь правда обидно! В размере ли дело?
Нас, гениев, сложно порою понять...
Когда в непривычное к этому тело
Лопату суют по саму рукоять.
Да, есть ещё бабы в российских селеньях,
Их только на кухню поэта пусти
Налепят пельменей, наварят варенья,
И сладостей разных притащат в горсти
Овса не забудут подбросить Пегасу,
Вот с Музою только не могут дружить,
Когда раскаленную чертом кирасу
На голое тело надеть предложить.
Вареней с пельменями нет в преисподней
Тут лишь сковородки, котлы и огонь,
Тут грешницы служат в прозрачном исподнем,
А с ними Пегас -- поэтический конь.
"Так вот где тусуются мужнины музы!" --
Поймёт наконец-то Сергея жена
И лежет ей на дУшу тягостным грузом
В убийстве любимого мужа вина.
Да. Он был поэтом, но разве последним?
Ведь их развелось, как бродячих собак!
Вон, в храме искусства толпятся в передней,
Не могут протиснуться в залу никак.
Торчат возбуждённые члены союза
И спорят, кто выше из них написал
А рядом стоит одинокая Муза
И ждёт их вниманья четыре часа
Но где там! Поэты спешат за салатом,
За водкой халявной поэты спешат --
Поэты, известно, живут небогато,
Им платят копейки за тонны стишат.
Но каждый считает себя достояньем,
Да только ценителей мало теперь
Вознёсся и был ему тёплый приём.
Сначала огреб он от Князя по роже,
И весь обрыдался, на пару с Вождем
Ведь правда обидно! В размере ли дело?
Нас, гениев, сложно порою понять...
Когда в непривычное к этому тело
Лопату суют по саму рукоять.
Да, есть ещё бабы в российских селеньях,
Их только на кухню поэта пусти
Налепят пельменей, наварят варенья,
И сладостей разных притащат в горсти
Овса не забудут подбросить Пегасу,
Вот с Музою только не могут дружить,
Когда раскаленную чертом кирасу
На голое тело надеть предложить.
Вареней с пельменями нет в преисподней
Тут лишь сковородки, котлы и огонь,
Тут грешницы служат в прозрачном исподнем,
А с ними Пегас -- поэтический конь.
"Так вот где тусуются мужнины музы!" --
Поймёт наконец-то Сергея жена
И лежет ей на дУшу тягостным грузом
В убийстве любимого мужа вина.
Да. Он был поэтом, но разве последним?
Ведь их развелось, как бродячих собак!
Вон, в храме искусства толпятся в передней,
Не могут протиснуться в залу никак.
Торчат возбуждённые члены союза
И спорят, кто выше из них написал
А рядом стоит одинокая Муза
И ждёт их вниманья четыре часа
Но где там! Поэты спешат за салатом,
За водкой халявной поэты спешат --
Поэты, известно, живут небогато,
Им платят копейки за тонны стишат.
Но каждый считает себя достояньем,
Да только ценителей мало теперь
Я поэт, зовусь я ПОХА,
От меня вам будет плохо.
От меня вам будет плохо.
Итак, дух поэта, родного Серёжи
Вознёсся и был ему тёплый приём.
Сначала огреб он от Князя по роже,
И весь обрыдался, на пару с Вождем
Ведь правда обидно! В размере ли дело?
Нас, гениев, сложно порою понять...
Когда в непривычное к этому тело
Лопату суют по саму рукоять.
Да, есть ещё бабы в российских селеньях,
Их только на кухню поэта пусти
Налепят пельменей, наварят варенья,
И сладостей разных притащат в горсти
Овса не забудут подбросить Пегасу,
Вот с Музою только не могут дружить,
Когда раскаленную чертом кирасу
На голое тело надеть предложить.
Вареней с пельменями нет в преисподней
Тут лишь сковородки, котлы и огонь,
Тут грешницы служат в прозрачном исподнем,
А с ними Пегас -- поэтический конь.
"Так вот где тусуются мужнины музы!" --
Поймёт наконец-то Сергея жена
И лежет ей на дУшу тягостным грузом
В убийстве любимого мужа вина.
Да. Он был поэтом, но разве последним?
Ведь их развелось, как бродячих собак!
Вон, в храме искусства толпятся в передней,
Не могут протиснуться в залу никак.
Торчат возбуждённые члены союза
И спорят, кто выше из них написал
А рядом стоит одинокая Муза
И ждёт их вниманья четыре часа
Но где там! Поэты спешат за салатом,
За водкой халявной поэты спешат --
Поэты, известно, живут небогато,
Им платят копейки за тонны стишат.
Но каждый считает себя достояньем,
Да только ценителей мало теперь
В периоды редкие солнцестоянья
Так мало охочих открыть в душу дверь!..
Не зря же наш табор, забытый, цыганский,
Упрямо стремится в молдавскую степь
Вознёсся и был ему тёплый приём.
Сначала огреб он от Князя по роже,
И весь обрыдался, на пару с Вождем
Ведь правда обидно! В размере ли дело?
Нас, гениев, сложно порою понять...
Когда в непривычное к этому тело
Лопату суют по саму рукоять.
Да, есть ещё бабы в российских селеньях,
Их только на кухню поэта пусти
Налепят пельменей, наварят варенья,
И сладостей разных притащат в горсти
Овса не забудут подбросить Пегасу,
Вот с Музою только не могут дружить,
Когда раскаленную чертом кирасу
На голое тело надеть предложить.
Вареней с пельменями нет в преисподней
Тут лишь сковородки, котлы и огонь,
Тут грешницы служат в прозрачном исподнем,
А с ними Пегас -- поэтический конь.
"Так вот где тусуются мужнины музы!" --
Поймёт наконец-то Сергея жена
И лежет ей на дУшу тягостным грузом
В убийстве любимого мужа вина.
Да. Он был поэтом, но разве последним?
Ведь их развелось, как бродячих собак!
Вон, в храме искусства толпятся в передней,
Не могут протиснуться в залу никак.
Торчат возбуждённые члены союза
И спорят, кто выше из них написал
А рядом стоит одинокая Муза
И ждёт их вниманья четыре часа
Но где там! Поэты спешат за салатом,
За водкой халявной поэты спешат --
Поэты, известно, живут небогато,
Им платят копейки за тонны стишат.
Но каждый считает себя достояньем,
Да только ценителей мало теперь
В периоды редкие солнцестоянья
Так мало охочих открыть в душу дверь!..
Не зря же наш табор, забытый, цыганский,
Упрямо стремится в молдавскую степь
иди
Если этот раз - последний.ПОХА писал(а):ХВОСТИК, мне обещали буквально неограниченное место на сервере. Могу я хоть раз в жизни понаглеть?Хвостик писал(а):Реплика.
Господа, желательно копировать весь текст один раз, при переходе на новую страницу. Будем экономить свой трафик и место на сервере.
иди
- Воланд
- Князь
- Сообщения: 13947
- Зарегистрирован: 08 июн 2006, 14:52
- Откуда: Преисподняя
- Контактная информация:
Итак, дух поэта, родного Серёжи
Вознёсся и был ему тёплый приём.
Сначала огреб он от Князя по роже,
И весь обрыдался, на пару с Вождем
Ведь правда обидно! В размере ли дело?
Нас, гениев, сложно порою понять...
Когда в непривычное к этому тело
Лопату суют по саму рукоять.
Да, есть ещё бабы в российских селеньях,
Их только на кухню поэта пусти
Налепят пельменей, наварят варенья,
И сладостей разных притащат в горсти
Овса не забудут подбросить Пегасу,
Вот с Музою только не могут дружить,
Когда раскаленную чертом кирасу
На голое тело надеть предложить.
Вареней с пельменями нет в преисподней
Тут лишь сковородки, котлы и огонь,
Тут грешницы служат в прозрачном исподнем,
А с ними Пегас -- поэтический конь.
"Так вот где тусуются мужнины музы!" --
Поймёт наконец-то Сергея жена
И лежет ей на дУшу тягостным грузом
В убийстве любимого мужа вина.
Да. Он был поэтом, но разве последним?
Ведь их развелось, как бродячих собак!
Вон, в храме искусства толпятся в передней,
Не могут протиснуться в залу никак.
Торчат возбуждённые члены союза
И спорят, кто выше из них написал
А рядом стоит одинокая Муза
И ждёт их вниманья четыре часа
Но где там! Поэты спешат за салатом,
За водкой халявной поэты спешат --
Поэты, известно, живут небогато,
Им платят копейки за тонны стишат.
Но каждый считает себя достояньем,
Да только ценителей мало теперь
В периоды редкие солнцестоянья
Так мало охочих открыть в душу дверь!..
Не зря же наш табор, забытый, цыганский,
Упрямо стремится в молдавскую степь
Недаром навстречу с толпой хулиганской
Князь Воланд идёт, взяв тяжёлую цепь.
И шествуя важно, в спокойствии чинном,
Он, видимо, что-то нам хочет сказать.
Вознёсся и был ему тёплый приём.
Сначала огреб он от Князя по роже,
И весь обрыдался, на пару с Вождем
Ведь правда обидно! В размере ли дело?
Нас, гениев, сложно порою понять...
Когда в непривычное к этому тело
Лопату суют по саму рукоять.
Да, есть ещё бабы в российских селеньях,
Их только на кухню поэта пусти
Налепят пельменей, наварят варенья,
И сладостей разных притащат в горсти
Овса не забудут подбросить Пегасу,
Вот с Музою только не могут дружить,
Когда раскаленную чертом кирасу
На голое тело надеть предложить.
Вареней с пельменями нет в преисподней
Тут лишь сковородки, котлы и огонь,
Тут грешницы служат в прозрачном исподнем,
А с ними Пегас -- поэтический конь.
"Так вот где тусуются мужнины музы!" --
Поймёт наконец-то Сергея жена
И лежет ей на дУшу тягостным грузом
В убийстве любимого мужа вина.
Да. Он был поэтом, но разве последним?
Ведь их развелось, как бродячих собак!
Вон, в храме искусства толпятся в передней,
Не могут протиснуться в залу никак.
Торчат возбуждённые члены союза
И спорят, кто выше из них написал
А рядом стоит одинокая Муза
И ждёт их вниманья четыре часа
Но где там! Поэты спешат за салатом,
За водкой халявной поэты спешат --
Поэты, известно, живут небогато,
Им платят копейки за тонны стишат.
Но каждый считает себя достояньем,
Да только ценителей мало теперь
В периоды редкие солнцестоянья
Так мало охочих открыть в душу дверь!..
Не зря же наш табор, забытый, цыганский,
Упрямо стремится в молдавскую степь
Недаром навстречу с толпой хулиганской
Князь Воланд идёт, взяв тяжёлую цепь.
И шествуя важно, в спокойствии чинном,
Он, видимо, что-то нам хочет сказать.
Итак, дух поэта, родного Серёжи
Вознёсся и был ему тёплый приём.
Сначала огреб он от Князя по роже,
И весь обрыдался, на пару с Вождем
Ведь правда обидно! В размере ли дело?
Нас, гениев, сложно порою понять...
Когда в непривычное к этому тело
Лопату суют по саму рукоять.
Да, есть ещё бабы в российских селеньях,
Их только на кухню поэта пусти
Налепят пельменей, наварят варенья,
И сладостей разных притащат в горсти
Овса не забудут подбросить Пегасу,
Вот с Музою только не могут дружить,
Когда раскаленную чертом кирасу
На голое тело надеть предложить.
Вареней с пельменями нет в преисподней
Тут лишь сковородки, котлы и огонь,
Тут грешницы служат в прозрачном исподнем,
А с ними Пегас -- поэтический конь.
"Так вот где тусуются мужнины музы!" --
Поймёт наконец-то Сергея жена
И лежет ей на дУшу тягостным грузом
В убийстве любимого мужа вина.
Да. Он был поэтом, но разве последним?
Ведь их развелось, как бродячих собак!
Вон, в храме искусства толпятся в передней,
Не могут протиснуться в залу никак.
Торчат возбуждённые члены союза
И спорят, кто выше из них написал
А рядом стоит одинокая Муза
И ждёт их вниманья четыре часа
Но где там! Поэты спешат за салатом,
За водкой халявной поэты спешат --
Поэты, известно, живут небогато,
Им платят копейки за тонны стишат.
Но каждый считает себя достояньем,
Да только ценителей мало теперь
В периоды редкие солнцестоянья
Так мало охочих открыть в душу дверь!..
Не зря же наш табор, забытый, цыганский,
Упрямо стремится в молдавскую степь
Недаром навстречу с толпой хулиганской
Князь Воланд идёт, взяв тяжёлую цепь.
И шествуя важно, в спокойствии чинном,
Он, видимо, что-то нам хочет сказать.
Но вытащил ножичек не перочинный
Цыганский вожак - разбежалася рать.
Никто не сумеет: ни голод, ни Воланд,
Пусть трижды он князь, а не черт-истопник
Вознёсся и был ему тёплый приём.
Сначала огреб он от Князя по роже,
И весь обрыдался, на пару с Вождем
Ведь правда обидно! В размере ли дело?
Нас, гениев, сложно порою понять...
Когда в непривычное к этому тело
Лопату суют по саму рукоять.
Да, есть ещё бабы в российских селеньях,
Их только на кухню поэта пусти
Налепят пельменей, наварят варенья,
И сладостей разных притащат в горсти
Овса не забудут подбросить Пегасу,
Вот с Музою только не могут дружить,
Когда раскаленную чертом кирасу
На голое тело надеть предложить.
Вареней с пельменями нет в преисподней
Тут лишь сковородки, котлы и огонь,
Тут грешницы служат в прозрачном исподнем,
А с ними Пегас -- поэтический конь.
"Так вот где тусуются мужнины музы!" --
Поймёт наконец-то Сергея жена
И лежет ей на дУшу тягостным грузом
В убийстве любимого мужа вина.
Да. Он был поэтом, но разве последним?
Ведь их развелось, как бродячих собак!
Вон, в храме искусства толпятся в передней,
Не могут протиснуться в залу никак.
Торчат возбуждённые члены союза
И спорят, кто выше из них написал
А рядом стоит одинокая Муза
И ждёт их вниманья четыре часа
Но где там! Поэты спешат за салатом,
За водкой халявной поэты спешат --
Поэты, известно, живут небогато,
Им платят копейки за тонны стишат.
Но каждый считает себя достояньем,
Да только ценителей мало теперь
В периоды редкие солнцестоянья
Так мало охочих открыть в душу дверь!..
Не зря же наш табор, забытый, цыганский,
Упрямо стремится в молдавскую степь
Недаром навстречу с толпой хулиганской
Князь Воланд идёт, взяв тяжёлую цепь.
И шествуя важно, в спокойствии чинном,
Он, видимо, что-то нам хочет сказать.
Но вытащил ножичек не перочинный
Цыганский вожак - разбежалася рать.
Никто не сумеет: ни голод, ни Воланд,
Пусть трижды он князь, а не черт-истопник
иди